Украинский профессор стал барменом месяца в одном из самых популярных гей-клубов Сиэтла. Казалось бы, кто может оставить преподавательскую работу, семью и приличный заработок в одной стране, что бы отправиться в абсолютно не знакомую и начать все с чистого листа и все это в солидном возрасте. Наш герой смог и сделал это перед Новым годом, что бы встретить следующий свободным и счастливым человеком, без каких-либо сожалений и грусти.
Андрей Ковальчук уехал в США в декабре минувшего года и уже сумел обосноваться в Новом Свете, найти работу по душе, новых друзей и парня (Дэвид моложе бывшего украинского профессора на 15 лет и работает пиджеем).
Андрей Трофимович Ковальчук известен в Украине в силу открытой гомосексуальной позиции и ряда скандалов. В свое время Ковальчука обвиняли в том, что он вместе с ректором Киевской государственной академии водного транспорта им. Сагайдачного Василием Михайловым принуждал студентов к интимной близости. Как рассказывали следователям студенты, Михайлов брал на себя девочек, а Ковальчук — мальчиков (http://gazeta.ua/ru/articles/life/_studenty-rasskazali-chto-ih-domogalsya-rektorpedofil/316050). Андрея Трофимовича Ковальчука обвиняли в общей сложности в семи фактах принуждения студентов (среди которых были лица, не достигшие совершеннолетия) к половой близости. Следствие ведется по сей день, и некоторые связывают отъезд подозреваемого с незакрытым уголовным делом.
Вашему вниманию предлагаем эксклюзивное интервью Ковальчука Андрея Трофимовича, в котором он сам расскажет о решающем шаге, который буквально перевернул с ног на голову всю его жизнь. Андрей Ковальчук не кичится силой своего характера и решительностью, скорее рассказывает об этом скромно, с присущей гею его возраста милой, затворнической манерой:
Корр. — Добрый день! Как Вы решились бросить все в Киеве и перебраться в США.
Андрей Ковальчук — Решение зрело давно, это не был такой уж спонтанный шаг. Жить в Украине — это означает постоянно подвергаться риску, психологическому и физическому давлению.
Корр. — Да, но Вы человек ученый, профессор Киевской государственной академии водного транспорта им. Сагайдачного, член Ученого Совета, активист движения защиты прав сексуальных меньшинств, гей который пострадал за свою гражданскую позиицию. Да и семья же осталась в Украине. А в Соединенных Штатах все ведь с чистого листа?
Андрей Ковальчук — Давайте все по порядку. Первое — я не гей, а бисексуал. Это не вполне одно и то же самое. В США эта разница понятна всем, даже в школе есть уроки толерантности. А в Украине, если ты спишь с мужчиной, то уже ни одна женщина на тебя не посмотрит, будет смеяться, издеваться, так принято. Это проблема менталитета, или спишь с своим полом, или с противоположным. Это большая беда для Украины. По поводу моей жизни в Украине. Далеко не все удавалось так, как хотелось бы. Из-за моей ориентации меня не раз увольняли с работы. В увольнительной писали, мол, я не справлялся с обязанностями, обвиняли в лени, даже коррупции. Естественно, это ложь — единственной причиной неудач на работах была моя «неправильная ориентация». Но кто они такие, эти люди, дабы судить «что правильно, а что нет».
Корр. — Да, но вопрос был не вполне об этом. Как воспринимает ваш новый облик семья, оставшаяся в Украине, на сколько все это тяжело?
Андрей Ковальчук — Мой отец Ковальчук Трофим Тихонович понимает мой нелегкий выбор и полностью поддерживает. Для папы важнее, что бы сын был счастлив, а не следовал общеустановленным принципам и общественным нормам, которые в Украине искажены. Моя супруга также поддерживает меня во всем. Для нее все это очень тяжело, но жена держится. Здесь моя семья — это сестра. В Штатах сестра живет давно, именно к ней я приехал. Тяжело ли мне? Да, тяжко, подчас, даже очень тяжко. Но после некоторых событий в Украине куда проще в Нью-Йорке, Сакраменто или Сиэтле, чем на родине. Именно сестра помогла мне найти работу в гей-клубе Пони. Буду благодарен, если Вы опубликуете название и адрес этого прекрасного места, где свобода льется ручьем, а чувства переполняют чашу любви без границ (Gay-Bar and Patio «Pony», 1221 E Madison St. Seattle, WA 98122, United States, website — http://www.ponyseattle.com/). Вчера меня наградили званием «Бармен месяца» и выдали премию!
Корр. — С семьей плюс-минус понятно, а как отнеслись коллеги к тому, что профессор стал барменом в гей-клубе?
Андрей Ковальчук — С пониманием (стеснительно улыбается). Большинство тех, с кем я работал понимают и поддерживают сей сексуальный выбор быть бисексуалом. Хотя многие и говорят, что я стал «отпетым геем», но без злобы. Все, с кем я пересекался по работе не могут осуждать мой выбор. Ведь, человеком я остался все тем же.
Корр. — Давайте немного о том, какие сложности Вас преследовали в Украине?
Андрей Ковальчук — До утра можно перечислять (Андрея Трофимовича немного передергивает, он начинает нервно чесаться и ерзать на стуле, но после овладевает собой и продолжает)… Ну из самых мерзких воспоминаний. Это момент, когда группа кавказцев изнасиловала меня в Киеве, практически, средь бела дня. В нападавших я узнал экс-бойфренда моей моей знакомой. Когда-то у нас с ним был флирт. Душа болит, когда вспоминаю. Сейчас он в какой-то банде и пытается скрыть свое истинное «Я», таким зверским способом доказывая, что «натурал».
Корр. — В рапорте Нацполиции написано, что Вы получили множественные травмы. Было выбито два зуба, практически разорвана губа, серьезные повреждения сфинктера, перелом двух пальцев и носа…
Андрей Трофимович Ковальчук — Все правда, и даже больше. Около недели я не мог сидеть, с трудом ходил справлять нужду. Это было жутко. Но самое ужасное в том, что приехавшие на место сотрудники полиции смотрели на меня с отвращением. После того, как я заявил о своем активном участии в гей-движениях со мной даже говорили, как с чем-то богомерзким. Я расплакался в автомобиле скорой помощи не от того, что все болело, как снаружи, так и внутри… А от того, что в Украине нет от кого ждать защиты. Полиция не защищает таких как я.
Корр. — Это поистине ужасно, тут не поспоришь…
Андрей Ковальчук — Сейчас, работая в известном гей-баре я с улыбкой вспоминаю, как годами приходись стирать в своем подъезде надписи «Андрей Ковальчук — пи..ор», «Ковальчук Аленка — потные ручонки», «Похотливый Андрюшка поглаживает брюшко», «Ковальчук педофил своих студентов развратил». А когда-то оттирать каждый день с отбеливателем и моющими средствами эти надписи — тоже казалось ужасным. Все познается в сравнении.
Корр. — Т.е. на Украину Вы не вернетесь в ближайшее время?
Андрей Трофимович Ковальчук — К сожалению, пока у меня нет медицинской страховки, а лечиться после группового изнасилования и зверского нападения нужно. Как результат, я вскоре возвращаюсь в Украину, где придется пройти курс лечения, возможно, поработать с психологом, дабы начать курс реабилитации после этого случая. В США такое лечение стоило бы очень дорого без медицинской страховки.
Корр. — А какие планы на будущее? Кроме работы барменом в клубе для людей с нетрадиционной ориентацией, чем еще планируете заняться? Будете ли активным участником движений за права геев, каким были в Украине?
Андрей Ковальчук — Бисексуалистов…
Корр. — Простите, конечно… Бисексуалов!
Андрей Ковальчук — Это важно… По возвращению в Штаты, да и в Украине я собираюсь вести свой блог. На своем личном сайте я собираюсь излагать свои мысли о жизни, гражданской позиции, свободной любви, а также рассказывать о дальнейших действиях и учить украинцев тому, как уважать самих себя вне зависимости от ориентации.
Корр. — Что хотели бы сказать на прощание нашим читателям?
Ковальчук Андрей — Будьте сильными, никогда не стесняйтесь самих себя, будьте смелыми — не бойтесь что-то менять. Также хочу поблагодарить своих коллег с Киевской Государственной Академии Водного Транспорта им. гетьмана Петра Конашевича-Сагайдачного. А именно: Горбаня Анатолия Викторовича, Зорьку Александра Владимировича, Кулинченко Александра Сергеевича и Задорожного Юрия Анатолиевича. Отдельное спасибо моему папе, жене и сестре! Вы делаете меня сильным, счастливым и свободным! Ориентация для ученого — не главное, и Вы помогли мне это осознать! Следовать зову сердца — вот, где сокрыто настоящее счастье.
Michael J. Irwing