Настоящая история памятника Мазепе в Полтаве: сюжет длиной в 11 лет

История установления в Полтаве памятника Ивану Мазепе — срез украинской общественной и политической жизни. Все переплелось: измены, скандалы, бюрократизм, обвинения и воля к победе. Часто казалось, что ничего не получится. И если бы не несколько отчаянных и упрямых людей, так наверняка и было…

Декабрь 2008 года, тусклый зимний день в Киеве. Перерыв пленарного заседания ВР. Народный депутат от “Нашей Украины” Николай Кульчинский раз заходил в свой кабинет, когда у него зазвонил мобильный.

Звонил председатель Полтавской ОГА Валерий Асадчев: “Николай Георгиевич, областная рада только что проголосовала за то, чтобы вернуть в бюджет средства, выделенные на памятник”.

А как же указ президента? Там же черным по белому: “…установить в 2009 году монумент гетману Ивану Мазепе в городе Полтава”. Это же…

Асадчев в трубке набрал воздуха.

…это же полтора миллиона гривен.

“Памятника не будет”, — сказал Асадчев. И это было последнее, что в тот день смог четко услышать нардеп Кульчинский. Потому что в следующую секунду в голове зазвенело — и он оглох. Слышал только звон, больше ничего. Голова болела. Памятника не будет.

За ночь ему стало еще хуже.

Полтора миллиона гривен — это почти 200 тысяч долларов по тогдашнему курсу.

Утром врач парламентской поликлиники установил диагноз.

Микроинсульт.

Когда председатель Полтавской ОГА сказал в трубку “Памятника не будет”, у депутата Кульчинского поднялось давление. Резко и сильно поднялся — так, что в мозгу лопнул маленький кровеносный сосуд, который питает нервные окончания органов слуха.

“Вам повезло, — сказал врач. — Могло быть значительно хуже. Но нужна немедленная госпитализация”.

Памятника не будет?

Николаю Кульчинскому тогда был 61 год. Народным депутатом он был 8 из них, впервые избрался в ВР по списку Народного руха (как председатель Полтавской организации НРУ).

В Движении Кульчинский — с 1989-го, от самого учредительного съезда первой в СССР оппозиционной партии. К тому — машинист башенного крана треста “Полтавапромбуд” и матрос Днепропетровского речного порта.

И постоянный объект слежения Комитета Государственной Безопасности СССР.

“…Кульчинский Н.Г., 1947 года рождения, беспартийный, ранее судимый за клевету на советский строй…”

Статья 187-1, по которой в 1970-м был осужден юный идеалист Николай Кульчинский, называлась (дословно) “Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй”.

И она была уголовной статьей. С раздела “Преступления против порядка управления” УК Украинской ССР.

Наказание за клевету на советский строй предусматривало до трех лет лишения свободы или до 100 рублей штрафа. Если покаялся в газетах и на радио в собственной клеветнической деятельности — штраф или условно. Не покаялся — на “зону”, из лагеря уголовников.

22-летний матрос речного трамвая Николай Кульчинский на сотрудничество со следствием не пошел.

“Я подумал: “Ну чего я буду каяться?” Любить Родину — это не преступление. И уснул спокойно”, — вспоминал потом Николай.

“Лучше бы ты воровал, чем ратовал за эту речь”, — скажет ему на допросе в Днепропетровске один из следователей.

Так совпало, что того же 1970-го в соседней области был осужден еще один молодой человек. Тоже по уголовной статье, только другой — “нанесение телесных повреждений средней тяжести”. 19-летний газосварщик Енакиевского металлургического завода Виктор Янукович получил 2 года.

Это уже была его вторая “ходка”, первую он получил как раз за то, что “воровал”. За ограбление, точнее. Шапки, вот это все.

Они сидели на разных зонах, но на свободу вышли почти одновременно — летом 1972 года.

После этого их жизненные пути идут по разным траекториям. Уже через год после своего возвращения на волю рецидивист Янукович едет на ралли в Монте-Карло и начинает делать номенклатурную карьеру.

Что-то случилось с ним во время второй “ходки” — очевидно, пошел на сотрудничество с тюремной администрацией. Или с КГБ. Стал человеком коммунистической системы.

Николай Кульчинский в 1973 году тоже совершает путешествие — переезжает из Новомосковска в Полтаву. Чтобы избежать слежки и не волновать родителей.

Полтава стала его домом. “Город полностью говорило на украинском, а на остановках, дожидаясь транспорта, пели украинских песен, — вспоминал Кульчинский. — Не пьяные, а просто людям нравилось петь”.

Начинает работать крановщиком в Полтавском управлении механизации строительства. Высоченные башенные краны.

На свой кран он будет взлезать по лестнице высотой с 9-этажный дом следующие 17 лет. До сих пор его самым страшным кошмаром является один и тот же сон: он в кабине крана, который падает.

Через несколько лет после увольнения Виктор Янукович — директор автобазы в Єнакієвім. Готовится вступить в Коммунистическую партию Советского Союза.

А до крановщика “Полтавапромбуду” Николая Кульчинского приходят с обыском. КГБісти даже знают место тайника с самвидатом, но того дня запрещена литература лежит в рабочей сумке — на Донбассе ее называют “тормозок” — под столом. Давал ребятам на работе Винниченко почитать.

На сумку КГБ не обращает внимания. Следующие два года, когда Николая тягатимуть на допросы, он будет носить в ней вещи, важные для тюрьмы — теплые носки, чистое белье, сахар и сухари.

Самый дорогой и одновременно самый опасный — из нелегальных артефактов Кульчинский хранит отдельно. За пределами квартиры, в подъезде. Там, в щели между блоками, лежит портрет гетмана Ивана Мазепы.

Через 30 лет Виктор Янукович — премьер-министр и провластный кандидат в президенты Украины. Николай Кульчинский — депутат ВР и официальный представитель оппозиционного кандидата в президенты Виктора Ющенко в Полтаве.

После Оранжевого Майдана впервые за всю свою биографию диссидент и оппозиционер Николай Кульчинский оказывается в провластном лагере.

Как идейный национал-демократ понимает, что революционную волну надо использовать.

И установить, наконец, в Полтаве памятник Мазепе. Установить в пику “российскому мифа Полтавы”.

Это украиноязычное город насквозь пронизано идеологией русского мира. О победе русского оружия под Полтавой рассказывают детям в школе, на официальных мероприятиях, на экскурсиях. В городе стоит с полдесятка памятников русскому оружию”.

С первых месяцев 2005 года — сразу же после инаугурации Ющенко — Кульчинский напоминает победителю выборов об этой идее. Не устает напоминать при малейшей возможности. В частных разговорах, официально — как нардеп.

Потому что президент может издать соответствующий указ. Кульчинский рассчитывает, что этот документ подтолкнет городские власти Полтавы сделать хотя бы несколько шагов к установке памятника главному врагу империи.

Тогдашним мэром Полтавы, неизменным еще с советских времен, был Анатолий Кукоба — инженер-строитель и экс-партийный функционер.

“УРСРівський такой украинец”, — кратко описывает городского голову местный политический активист Олег Пустовгар.

Кукоба руководил городом с 1990 года, пять раз подряд — рекорд Украины! — избираясь на должность главы. Именно он построил неподалеку от того же Соборного майдана известный в Полтаве памятник Галушке.

Несколькометровая миска с ложкой, в ней — 15 клецок. Из бетона каждая. Этот памятник — дань характерной переходной идеологии в символическом пространстве Полтавы первых лет независимости.

В 1990-х годах Кукоба и Кульчинский были найзапеклими противниками в ходе местных выборов. Национал-демократ всегда набирал меньше голосов, чем экс-коммунисту. На волне же Оранжевой революции Кукоба вынужден был подстраиваться под новые реалии.

2005 года исполнительный комитет Полтавского горсовета объявил конкурс на лучший проект памятника. Жюри возглавил председатель местного филиала Союза художников Украины Юрий Самойленко.

Каждый желающий мог прийти в областной филиал Союза художников Украины, посмотреть на выставленные образцы и проголосовать. В результате победил проект архитектора Виктора Шевченко и скульптора Николая Билыка.

Через 11 лет, после официального открытия памятника некоторые ценители искусства раскритикуют произведение Билыка.

Возможно, за 10 лет они так и не узнали о объявлен проект и его результаты, поэтому и не смогли повлиять на его судьбу.

Николай Билык — киевский скульптор, наиболее известный столичным монументом Ярослава Мудрого (возле Золотых Ворот) и реконструкцией памятника княгине Ольге с апостолами (Михайловская площадь).

Кульчинский анонсировал вид будущего Мазепы как “государственнический”. В противовес популярному в Полтаве образа украинца-галушкоїда. Билык не подвел — гетман довольно суровый, как и большинство работ скульптора.

Полтавский памятник Мазепе является единственным монументом гетману в полный рост
Полтавский памятник Мазепе является единственным монументом гетману в полный рост

Но вернемся в оптимистический 2005 год, когда депутат ВР Кульчинский начал давление на Ющенко, продвигая идею установить памятник Мазепе в “городе российской викторіи”.

В целом эти регулярные напоминания продолжались более двух лет. За это время в городе сменились мэр и глава ОГА.

Кукоба, который уже давно колебался между креслами мэра и нардепа, наконец сделал свой выбор в пользу ВР (фракция Партии регионов).

После ухода Кукобы мэром стал лидер местного Блока Тимошенко (БЮТ) Андрей Матковский — воспитанник суворовского училища в Казани, комсомолец, который после Независимости сделал карьеру в налоговых органах (председатель областной ГНИ) и банковских структурах (замдиректора регионального офиса “Приватбанка)”.

Тогда же Ющенко назначил главой обладминистрации киевлянина Валерия Асадчева — руховца и бывшего главу администрации одного из киевских районов. Асадчев будет руководить Полтавщиной до 2010 года.

В октябре 2007 года президент Ющенко подписывает указ “О праздновании 300-летия событий, связанных с военно-политическим выступлением гетмана Ивана Мазепы и заключением украинско-шведского союза”.

Один из пунктов указа — “сооружение памятника Ивану Мазепе в Полтаве”. За 1,5 млн бюджетных гривен. Официально заказчиком памятника является Полтавская ОГА.

В августе 2008 года городской совет Полтавы голосует за то, что выделить место для строительства монумента на Соборной площади.

В том же году Полтавщина получила субвенцию из государственного бюджета для строительства и установки памятника. Памятник планировалось установить в июне 2009 года — к 300-летию Полтавской битвы.

Согласно порядку, средства, которые поступают на счет ОГА, распределяет областной совет.

В декабре 2008-го депутатское большинство областного совета (так называемая “широкая коалиция ПР и Блока юлии Тимошенко) вернула деньги обратно в бюджет — мол, не надо нам тут этот Мазепа.

Против освоения субвенции голосовали 50% фракции БЮТ, значительная часть Блока Литвина и КПУ и Партия регионов в полном составе. Председателем облсовета тогда был Александр Удовиченко, во время президентства Януковича он станет ОГА.

Сразу же после голосования губернатор Николай Асадчев набрал Николая Кульчинского. Тот как раз заходил в свой кабинет во время перерыва в пленарном заседании ВР. За окном был виден серый зимний киевский день.

“Николай Георгиевич, областная рада только что проголосовала за то, чтобы вернуть в бюджет средства, выделенные на памятник, — сказал Асадчев в трубку. — Памятника не будет”.

Как так — не будет памятника. Будет. Просто придется начать все заново.

В начале 2009 года Кульчинский вышел после микроинсульта из больницы — уже с твердым намерением собирать пожертвования. Минимум 1,5 млн до осени.

Позвонил Асадчева относительно счета в ОГА, а тот говорит: “Государство не имеет права собирать пожертвования граждан”.

Так заказчиком памятника стала полтавская “Просвита”.

Николай Кульчинский заключил соглашение с творческо-производственным комбинатом “Художник” (Киев) на изготовление бронзового памятника (764 тысячи грн), соглашение со скульпторами и архитектором (400 тысяч) и соглашение с камнеобрабатывающим комбинатом “Беличи” (620 тысяч).

Пожертвования поступали на полтавскую “Просвета”. В июне 2009 года уже удалось собрать более 1,03 млн грн из нужных на то время 1,5 млн.

Не обошлось без курьезов. В одном из списков жертвователей фигурирует глава Администрации президента Виктор Балога. B другом его нет, но уже есть президент Ющенко.

Кульчинский рассказывает:

“Однажды Ющенко приезжал на Сорочинскую ярмарку, и мы оказались втроем в комнате — Ющенко я и Асадчев. Я ахвастаю, что глава АП Балога дал 250 тысяч. Ющенко смотрит на меня: «Николай! не будьте таким простофілею, это мои деньги!” Ну, мы внесли в список Ющенко и вычеркнули Балогу».

Во время этой встречи с президентом в Сорочинцах состоялся еще один показательный диалог:

Ющенко: Николай Георгиевич, как обстоят дела с установкой памятника?

Кульчинский: Вот сидит председатель обладминистрации, спрашивайте у него.

Ющенко: Валерий Михайлович, что с памятником?

Асадчев: Я его силой ставить не буду!

Ющенко: Грустно это, Валерий Михайлович.

Кульчинский проводил франдрайзингову кампанию, как мог. Обращался к людям и к политикам.

Постоянно напоминал о памятник соратникам по фракции [“Наша Украина” — “Народная Самооборона”].

«Депутаты часто придумывали отмазки, типа: «В день зарплаты отдавать деньги плохая примета», «В понедельник дашь деньги — целый месяц с пустым кошельком», — говорит Кульчинский.

И в течение нескольких месяцев сдали все, кто ходил на заседания ВР — от Стеця Джемилева.

“Одному напоминал пять раз, и нашлись у него деньги, сдал 1000 грн, — рассказывает экс-депутат. — Чаще же жертвовали по 500 грн, в день зарплаты. Помню, даже [Александр] Третьяков [нефтетрейдер, ныне один из руководителей фракции Блока Порошенко в ВР] столько дал”.

Из более 80 нардепов фракции “НУНС” скинуться на памятник отказался только Кирилл Куликов [глава Национального бюро Интерпола (2005-2007), представитель луценковской “Народной Самообороны”]. Сказал: “Не дам на изменника родине”.

Больше всего — 5 тысяч грн — пожертвовал Вячеслав Кириленко. По 2 тысячи скинулись Роман Зварыч и Николай Мартыненко, 1600 гривен предоставил Петр Ющенко.

Олег Скрипка дал благотворительный концерт, средства с которого пошли на сооружение памятника. Одна из наибольших затрат при организации концерта, кроме гонорара исполнителю — аренда зала.

Скрипка выступал в помещения, принадлежавшего городскому совету, скидку за аренду никто, естественно не дал. “На его приезд мы собрали 60 тысяч, 20 из них мы заплатили горсовете, 40 тысяч ушло в фонд памятника».

Полтавские художники пожертвовали свои картины для аукциона, средства от которого направлялись на памятник.

Владелец “Нашего формата” Влад Кириченко напечатал буклет “Памятнике Мазепе быть!” с картинами, выставленными на аукцион.

Кульчинский отдал этот буклет одном из тогдашних министров, чтобы он прорекламировал аукцион на Кабмине. Пришли только министр культуры Вовкун и министр юстиции Онищук из НУ. И сделали серьезные покупки.

Сам Кириченко, кроме печати буклета, пожертвовал 8 тыс грн.

Еще интересный эпизод. Торговая марка “Корона” ежегодно устраивала в Киеве благотворительные балы, на которых собиралась богатая публика. “Корона” принадлежит компании “Крафт фудс Украина”. Ее директор — украинец из США, его отец родом с Полтавщины.

«На этом балу мы продали картину полтавского художника Навозного за 20 тысяч грн», — вспоминает Кульчинский.

Сдавала деньги и диаспора, и местные школьники. Учащиеся СШ №7 в Полтаве принесли кулек с мелкими копейками, очень тронуло.

“Молодой учитель истории Сергей Остапієнко с разрешения родителей поставил в школе ящик, то детки бросали кто сколько мог, там и по 50 копеек монеты были, и по 25, — вспоминают в полтавской «Просвете». — Ученики принесли нам эту шкатулку, вкупе было 83 гривны”.

Кульчинский ездил по украине, давал интервью местным СМИ с призывом жертвовать деньги на памятник. Кампания по сбору пожертвований шла успешно.

Полный список жертвователей смотрите здесь.

Сам памятник состоит из нескольких частей:

— гранитная основа — кольца (из четырех отдельных фрагментов);

— гранитный постамент в форме колокола;

— бронзовая фигура Мазепы.

Бронзу выливали на творческом комбинате «Художник» в Киеве, а постамент изготавливали на карьере на Днепропетровщине.

Карьер принадлежит камнеобрабатывающего комбината “Беличи”, что базируется под Киевом. Он расположен под селом Токовское Днепропетровской области. За 100 км от Аполлонівки, где Кульчинский отбывал колонию.

В Токівському карьере — лучший в Украине розовый гранит, с множеством различных оттенков. Специалисты долго искали место в карьере, чтобы найти сплошную глыбу. Надо было так разместить взрывчатку, чтобы ровно и без трещин откололась 60-тонная каменюка, из которой уже сделают 20-тонный постамент.

По словам Кульчинского, фирмы, которые изготавливали памятник, делали существенные скидки, ведь понимали, что на памятник сбрасывалась вся Украина.

Собранных денег хватило, чтобы расплатиться с карьером (600 тыс) и заплатить гонорар архитектору и художнику (300 тыс).

Пока существовало решение горсовета о выделении земли под памятник, пожертвования поступали согласно плану — и полтавская «Просвита» регулярно расплачивалась с подрядчиками.

Бронзового Мазепу изготовили в сентябре 2009 года. Директор комбината Валерий Шевелюк уже готовил монумент до отправки в Полтаву. И здесь городской совет отменяет свое решение о выделении земли, поток пожертвований останавливается. А Мазепа зависает на складе на семь лет.

Чем ближе к юбилею, тем больше нервничал мэр-бютовец Матковский.

Возможно, его беспокоило категорическое неприятие официальной российской властью идеи монумента Мазепе в Полтаве — дошло до заявления министра иностранных дел РФ Лаврова о том, что это противоречит национальным интересам России.

“Это провокация!”, — возмутился Матковский, когда узнал, что деньги на монумент почти собраны, и памятник будет готов к дате юбилея.

После многих заявлений и дебатов он дал слово, что памятник будет открыт 24 августа 2009 года, к очередной годовщине Независимости.

27 июня 2009 года, в день 300-летия”, в Полтаве произошло два ключевых мероприятия.

Сторонники установки памятника организовали многотысячный митинг и шествие от памятника погибшим казакам-мазепинцам. А на поле Полтавской битвы Андрей Матковский встречал главу путинской администрации Сергея Нарышкина.

Ни На одно мероприятие, где звучало имя Мазепы, Матковский не пришел.

Вот что написала о бютовского мэра тогдашняя “Комсомольская правда” :

“- А я, моя семья, да и большинство жителей нашего города считают Мазепу предателем, — прямо на пороге своего кабинета рубанул с плеча Андрей Матковский.

…Андрей Всеволодович, по сути, цинично проигнорировал указ президента Ющенко об “увековечении памяти гетмана Мазепы и украинско-шведского союза”. Вон, например, даже не собирался идти со “свидомыми” на крестный ход, посвященный коварному гетману.

Пытался зачистит город от плакатов с Мазепой (внезапно появившиеся за одну ночь билборды провозглашали победу гетмана над российской имперщиной), не дал поставит памятник перебежчику и назвать в честь него улицу.

Саботировал по-крупному, фактически надругавшись над всей мифологией независимости…”

Через две недели, 14 июля 2009 года, должны были начаться работы по ограждению площадки для строительства памятника Мазепе. Депутаты Полтавского городского совета, которые выступали против памятника, во главе с Матковским забирали у них инструменты.

На следующий день “широкая коалиция” (БЮТ + ПР) Полтавского горсовета на поспешно собранной внеочередной сессии отменила собственное решение от 22 августа 2008 года “О согласовании места расположения памятника гетману Украины Ивану Мазепе”.

А потом Матковский заявил о намерении создать новое жюри. Одно слово, дата установки памятника без конца переносилась. Эти события подорвали доверие жертвователей. Пожертвования прекратились.

Уже готовый памятник остался на художественном комбинате в Киеве, части изготовленного постамента — на гранитном карьере в Днепропетровской области.

Сегодня Андрей Матковский является лидером фракции Блока Порошенко в Полтавском горсовете.

В декабре 2010 года охотники за цветными металлами открутили с Мазепина скина 2 с 10 бронзовых пуговиц — каждый размером в несколько сантиментов. К счастью, были запасные.

Осенью 2010-го в Полтаве состоялись очередные выборы местной власти. Большинство голосов получила загадочная партия “Совесть Украины”.

Полтавский лидер этой партии Александр Мамай стал городским головой. Матковский получил второе место, а Вадим Асадчев, который так боялся “насильно ставить” Мазепу — третье.

Карьера Мамая является довольно своеобразной. Изгнанный из вуза за неуспеваемость, он с 1985 по 1995 год работал грузчиком и дворником, а потом стал предпринимателем.

Ключевое слово его предвыборной программы — “социальный” [хлеб, платеж, программа и др]. В течение нескольких лет перед выборами Мамай — сам лично в руки! — вручал пенсионерам продуктовые наборы, от его имени возили летних полтавчан в Печерскую Лавру, а малых — в МакДональдз.

В целом же для понимания личности этого политика стоит посмотреть эталонное видео ссоры “социального” Мамая с будущим вождем “простых людей” Каплиным. “Сперма на рту, что ли?”:

В отличие от Матковского, новый мэр не стал сразу открещиваться от Мазепы: “Интересная фигура, недаром же он на купюрах”. Но уже через несколько месяцев, в феврале 2011 года, Мамай заявил, что памятник будет установлен только тогда, когда за это проголосует… Верховная Рада и одобрит президент Янукович.

Мэр также сообщил, что в текущем году планируется вернуть первоначальный вид памятнику российскому коменданту Полтавской крепости Келину, увенчав его двуглавым орлом.

Полтавский символическое пространство. Имперскую Колонну Славы и памятник Ивану Мазепе соединяет улица Октябрьская

В то же время Полтавский драмтеатр на бюджетные средства ставит пьесу 1974 года “Крепость”, где пузатым украинцам со смешными прозвищами типа Козолуп или Ропавка противостоят “благородные” офицеры царской армии разлива 1709 года, а действие происходит на фоне современного российского флага и герба.

В 2012 году Мамай покидает “Совесть Украины” и записывается в Партии Регионов.

Вскоре полтавский нардеп от “Свободы” (сейчас беспартийный) Юрий Бублик пообещал установить памятник весной 2013-го. И забыл, наверное. Деньги от господина Бублика, по словам Кульчинськго, тоже ни разу не поступали.

Еще один тогдашний “свободовец”, полтавчанин Василий Ковальчук, хотел поставить 5-метрового Мазепу во дворе собственного дома — методом запорожских коммунистов, которые на территории своего офиса установили голову Сталина. Областная “Свобода” даже выпустила пафосное заявление, что вернет гетмана “на свою землю”.

Когда “Просвита” отказалась везти памятник на огород Ковальчуку, он обвинил активистов в присвоении средств жертвователей: “Собрали больше, чем нужно, однако, даже имея избыток, не заплатили за выполненные работы полностью”.

Даже мэр Мамай — который, собственно, и саботировал установку памятника — не гнушался рассказами о том, что все украдено и теперь надо искать деньги, скульптора и тому подобное.

А еще через два года Янукович бежал в Россию. В феврале 2014-го сессия городского совета, напуганная революционными событиями, проголосовала за выделение земельного участка и возведение памятника Мазепе на Соборной площади.

Через три месяца, уже в разгар российской агрессии, Мамай “приостановит” решения сессии — мол, оно было “проголосовано под давлением”.

Еще несколько его цитат: “установим только с согласия общины” (март 2014), “сейчас это не актуально” (апрель 2015), можем поставить хоть ночью” (июль 2015), “я родился в СССР и меня учили, что Мазепа — предатель” (февраль 2016).

На следующий день после бегства Януковича перепуганная городская рада возобновила свое решение об установлении Мазепы. И через несколько дней Мамай заявил, что депутаты голосовали под давлением экстремистов с Майдана и он не подпишет это решение.

Во времена Януковича начался рейдерский захват карьеру на котором хранились изготовленные и частично оплачены постамент и основание памятника. Во время атаки коллектив карьеру поделился — кто за рейдеров, кто за старую команду. Поделили и мастерские, склады, производство, все.

В этом хаосе одну из четырех частей основы таки украли. «Мы три части нашли, четвертой нет”, — говорит Кульчинский.

Забрать части памятника из карьера в Полтаву, — такое первоочередная задача стояла перед Кульчинским после победы Революции Достоинства.

Председателем ОГА в 2014 году стал «свободовец» и владелец небольшого завода Виктор Бугайчук.

«Я сразу обратился к нему, чтобы завершить эту историю с карьером. Он пожертвовал 55 тысяч гривен, чтобы окончательно расплатиться с мастерами и оплатить доставку постамента в Полтаву», — рассказывает Николай Георгиевич.

За эти деньги повторно изготовили и украденную часть.

«Я встретил груз на днепропетровской трассе, провел через Полтаву. Вдвоем, я и водитель задели, разгрузили», — вспоминает Кульчинский.

Постамент в безопасности и Николай Кульчинский (на тот момент уже экс-депутат) в очередной раз пишет письмо президенту. Порошенко он зав лично и пару месяцев никакой реакции. И когда уже опустились руки, пришел ответ из АП: “Мы поддержим ваше стремление к установлению памятника”.

С этим письмом Кульчинский идет к экс-нардепу от “Фронта перемен”, предпринимателя Валерия Головко, который в декабре 2014 года стал новым председателем Полтавской ОГА. Головко на словах поддерживает, но действий никаких.

Сентябрь 2015 года, на носу местные выборы. Майдан и война сделала избирателей более национально ориентированными и полтавские политики стали благосклонными к Мазепе.

Головко неожиданно звонит Кульчинському: “Николай Георгиевич, на Покров [14 октября] открываем памятник, собирайте все необходимые документы”.

“Предполагаю, что он хотел принять участие в добром деле, — дипломатично говорит Николай Кульчинский. — Он жертвует и на церковь. Свою роль сыграл и письмо из Администрации президента”. Но не стоит забывать о выборах в местные советы, которые состоялись в конце октября. Предполагаю: на памятнике хотели заработать дополнительные голоса.

Предстоящие выборы благотворно повлияли и на Мамая, он издал некоторые необходимые для установки памятника разрешения. “За” установку памятника выступал и его конкурент Матковский, то что считал Мазепу предателем. Теперь он воспринимал монумент “не как идола, а как туристический объект”.

“Перед выборами я встречался со всеми основными кандидатами и объяснял им, зачем нужен памятник. Говорил, что публично буду хвалить того, кто будет выступать за установление”, — с иронией Кульчинский. Таким образом все кроме бывших регионалов во время избирательной кампании обещали поставить памятник.

И местная рада снова проголосовала «за» установление Мазепе на Соборной площади, это решение городской председатель уже подписал.

В октябре 2015 года бронзового Мазепу наконец привозят в Полтаву. Собирают митинг и показывают полтавчанам. “Хороший памятник”, — комментируют бабки, которые еще вчера говорили об украдены пожертвования.

Гетман демонстрируется — прямо с автомобильного прицепа — несколько дней, после чего становится на временную парковку возле одной из церквей УПЦ-КП.

Бесконечные бюрократические процедуры начинаются заново. К Покрову установить не успели. А там и выборы.

А на выборах в ноябре 2015 года Мамай — на тот момент он сбежал из Партии регионов, вернувшись под бренд “Совести Украины” — снова стал мэром.

Его конкурент Матковский — на тот момент он сбежал из БЮТ, перейдя в ряды Блока Порошенко — снова занял второе место. Не став мэром, он возглавил фракцию БПП в горсовете.

За три месяца после выборов 26 февраля 2016 года Полтавская городская рада в четвертый раз положительно проголосовала за Мазепу и за землеотвод под памятник.

«За» голосовали фракции «Свободы», «Самопомочі», Блока Порошенко, группа «Родной город» и «Батькивщина». Больше всего помогла с результативным результатом «Свобода», городскую организацию которой возглавляет ветеран АТО.

Решение, то есть, но денег на продолжение работ не было. “Я уже думал, что все”, — вспоминает Кульчинский. На то время ему уже 68 лет, обострились проблемы со здоровьем.

Но весной 2016 снова позвонил Головко: «Николай Георгиевич, мы ставим памятник? Надо до оформить разрешения и закладывать фундамент».

Пока Кульчинский был депутатом, штат полтавской «Просвиты» формировался из его помощников. После выхода депутата на пенсию, его помощники нашли другую работу. А «оформить документы» означает бесконечное хождение по кругу чиновников. Даже если у вас «содействие» председателя ОГА.

Иван Минак, бывший предприниматель, который потерял бизнес, осмысливал жизнь и думал над собственным опытом и своим будущим.

Как раз в это время нужно было в очередной раз собирать разрешения и согласования на памятник и Иван начал этим заниматься. Бесплатно.

«Надо было часто ездить в Киев, мое здоровье не позволяло, попросил ездить Ивана», — говорит Кульчинский.

Кафкианские хитросплетения украинских бюрократических процедур — вот мы и дошли до места, где нужно в них окунуться в этот документооборот головного мозга.

Хотя горсовет выделил землю под памятник, но процедура предусматривает ЕЩЕ ОДНО голосование горсовета — за инженерный проект отвода земли.

Только после него начальник управления капитального строительства горисполкома может подать так называемую “декларацию” — пакет документов, их там около 25 — в Государственную архитектурно-строительную инспекцию (ГАСИ).

И именно это учреждение, проверив предоставленные документы, должна дать разрешение на земляные работы и установку монумента. Для ДАБИ очень важным является разрешение госоргана, который отвечает за охрану памятников архитектуры, а это парафия Минкульта.

Выборы прошли и Мамай «стабилизировался» — вновь начал тормозить установки памятника. Он упорно избегает рассмотрения инженерного проекта на сессии, то отменяет их, то неожиданно закрывает.

Но в этот раз не эпоха Ющенко. Председатель ОГА активно включается в лоббирование разрешений, подтягивается министр культуры Кирленко и… находится юридически безупречный выход: главный офис ДАБИ в Киеве дает разрешение на проведение временных работ.

В марте 2016 года многострадальный монумент начали устанавливать на Соборной площади Полтавы.

Документы в ГАСИ сделали, но еще нужно разрешение на отделочные работы

Мамай его выдал. Но срок действия закончился в марте 2016 года. Просвещение попросила городского главу выдать новый документ. Обычно в таких случаях приходит разрешение от соответствующей службы вроде “Зеленстроя”, но на этот раз за подписью Мамая пришел отказ, что недостаточно документов. Перед выборами тех же документов было достаточно, а после выборов — уже нет.

«Головко на свой страх и риск приказал устанавливать, и оплатил последние расходы, весьма значительные», — описывает финал истории Кульчинский.

Речь идет о более 300 тысяч грн, которые оплатил благотворительный «Фонд Головка», без участия «Просвещения». За эти деньги расквитались с остатками долгов, заплатила за перевозку, установку и памятника, сделали площадь рядом с памятником.

За день до открытия памятник попытались взорвать зарядом пластида, но не смогли повредить.

7 мая 2016 года памятник торжественно открыл президент Порошенко.


Автор: Вадим Сергиенко

Вадим Сергиенко - главный редактор и пишущий журналист First Truth&Transparency Committee (Первый Комитет), семь лет работал штатным советником в Transparency International The Global Anti-Corruption organization. Писал для ряда украинских изданий, таких как: Обком, Киевские Ведомости, Факты.

Интересные новости

Parimatch.ru — live ставки на самые разнообразные события в мире спорта и не только

Три года спустя. Как затягивается дело Бузины

Обвесил как в гастрономе: Булат Утемуратов вручил UniCredit пустой АТФ банк

Оставить комментарий